Не блей ягненком — съедят

Инна Сиботина защитила кандидатскую диссертацию в ГУ-ВШЭ 21 октября 2008 года. Ее тема — "Налоговое законодательство и налоговая политика в годы НЭПа (1921—1930 гг.)". НЭП — история, налоги — тема актуальная. Но причем тут, вы спросите, блеянье ягненка? Разберемся…

— Вы москвичка, Инна?

— Нет, я приехала из села Новая Глинка Белгородской области. Мы попали туда в девяностые годы из Азербайджана из-за войны. Я русская, просто смуглая, меня стали принимать за армянку — пришлось уехать. Родители очень боялись за нас, детей.

— Какое у вас образование? Что вы оканчивали?

— Я училась в институте-интернате для инвалидов в Москве. На нашем факультете преподавали Александр Николаевич Козырин, Александр Алибиевич Ялбулганов, Татьяна Николаевна Трошкина. Так получилось, что у меня с ними сложились хорошие отношения, они стали мне помогать. Потом они пришли работать в Вышку. Козырин стал заведующим кафедрой финансового права. Ялбулганов тоже здесь преподает, он профессор. Татьяна Николаевна — заместитель Козырина.

— Почему вы пошли учиться в аспирантуру?

— Когда я оканчивала институт, Александр Николаевич посоветовал мне учиться дальше. Честно говоря, я испугалась, что не потяну — из-за ограничений по состоянию здоровья, — и после института вернулась домой. Но мое образование вызывало недоверие у работодателей. Во-первых, название: институт-интернат для инвалидов с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Во-вторых, мой внешний вид. И я нигде не могла найти работу. Но про меня помнили в Вышке. Мне позвонил мой научный руководитель, Ялбулганов, и сказал, что есть возможность учиться в аспирантуре, сначала — соискателем. Я тогда еще училась на курсах при Белгородском технологическом университете. По окончании курсов приехала домой. И тут мне приходит телеграмма от Козырина: я зачислена соискателем на кафедру финансового права.

— Расскажите, чему посвящена ваша кандидатская диссертация.

— Она посвящена налоговому законодательству и налоговой политике в годы НЭПа. Охватывает период становления советской налоговой системы в 1921—1930 годы. Это было интересное время: только что свершились Февральская и Октябрьская революции, затем гражданская война, интервенция. В этот период большевики, используя методы "военного коммунизма", т.е. путем "произвола и насилия" преодолели множество препятствий для успешного установления своей власти. Я говорю "успешного" не потому, что поддерживаю политику "военного коммунизма". Просто стараюсь быть объективной во всем и всегда.

— А как вы выбрали тему? Это была тема вашего диплома?

— Нет. Моя дипломная работа была посвящена именно теории финансового права. Но мне всегда был интересен НЭП. В период НЭПа произошел отход от командно-административных методов ведения хозяйства к либерализации экономических отношений, т.е. произошел возврат к рыночной экономике и товарно-денежным отношениям. Это наиболее свободная эпоха советского периода в сфере экономических отношений, в сфере построения финансовой системы, и в некоторой степени, даже политической системы. А я очень свободолюбивый человек, поэтому мне и был интересен этот период.

— И каковы ваши впечатления от обучения в аспирантуре? Трудно было? Не возникали мысли все бросить?

— Не без того. Я много ходила по библиотекам. После этого у меня появились сложности со здоровьем, пришлось делать операцию на позвоночнике, мучили сильные боли. Еще боялась, что не успею завершить работу к окончанию аспирантуры. Этот страх как бы нашептывал: брось, откажись...

— Но вы не отказались.

— А как-то так получилось. Не позволили руководители. Сама себя переломила, переломила страх, слабость, и все пошло дальше.

— А кроме здоровья, были ли еще сложности при обучении и при работе над диссертацией?

— Нет, иных сложностей не было. Я с удовольствием работала. В библиотеках находила первоисточники — нормативно-правовые акты, действовавшие в этот период по вопросам налогообложения. Сложностей в доступе не возникало. В целом не могу сказать, что абсолютно все было чудесно, но было интересно. Главное — мне не мешали в моей работе, а активно помогали. Нет никаких отрицательных впечатлений.

— И вы довольны результатом?

— У меня завышенные требования к себе.

— Перфекционистка?

— Наверно. С одной стороны, я могу сказать, что проделала большую работу, с другой — понимаю, что можно было бы сделать намного больше, если бы в тот момент был опыт, который у меня есть сейчас.

— Как вы оцениваете взаимодействие с научным руководителем?

— Прекрасно зная меня и мой характер — а я люблю все делать самостоятельно — и будучи умным, тонко чувствующим, человеком, он сразу понял, как со мною надо выстраивать отношения. Поэтому в основном просто "наводил", иногда давал книги, если мне трудно было пойти в библиотеку, сам мне на кафедру приносил книги, которые могли бы мне помочь. И даже, вместе с Александром Николаевичем Козыриным активно помогал мне в подготовке одной из статей по теме диссертации.

— Вы наверняка участвовали в научных конференциях и семинарах. Было ли это полезно?

— Безусловно полезно. Я участвовала в основном в вышкинских конференциях, вернее, из-за состояния здоровья, к сожалению, приходилось ограничиваться Вышкой. Участие в конференциях стимулирует, дисциплинирует. Я бы хотела иметь возможность принимать в них более активное участие, но на зимний период из-за гололеда мне приходилось уезжать домой.

— А что-нибудь за время обучения в аспирантуре запомнилось ярче всего — научное мероприятие, лекция или семинар?

— Особенно мне запомнилась моя лекция. Я читала лекцию по истории налогового законодательства. Первый раз в своей жизни. Очень сильно боялась, переживала, нервничала. Но ребята-старшекурсники приняли меня очень хорошо. Когда только начинала здесь учиться, встретилась с культурным отношением со стороны студентов. Не было ни одного косого взгляда, а иногда сталкиваешься с этим в жизни. Не было никакой насмешки, а, наоборот, было желание помочь, и это же я почувствовала, когда читала лекцию. Отнеслись ко мне с уважением, не было наглости, бестактных шуток. Один молодой человек, уходя, подошел ко мне и сказал: Инна Вячеславовна, можно мне пожать вашу руку? Мне было приятно! А в принципе здешние лекции запоминаются все. Для меня это прежде всего лекции, которые ведет Козырин. Как сказала одна из преподавательниц, это песня финансового права. Запомнились лекции Ялбулганова, научного руководителя, он интересно их читает. А также лекции Леонида Рудольфовича Сюкияйнена.

— Вы не жалеете о том, что пошли в аспирантуру?

— Я считаю, что три года потрачены не зря. Написала несколько работ. Они опубликованы в журналах. Хоть какой-то, пусть очень маленький штришок, но оставлен мною в науке. Я сумела реализоваться. Я рассчитываю на то, что диплом кандидата наук ГУ-ВШЭ уже дает некоторое преимущество при трудоустройстве. На меня уже будут не так смотреть, как тогда, когда я показывала диплом об окончании московского института-интерната для лиц с нарушениями опорно-двигательного аппарата.

— Во время аспирантуры вы работали?

— Нет, я же училась очно. А очная форма аспирантуры не предусматривает работу.

— А как вы думаете, можно одновременно работать и учиться в аспирантуре?

— Если человек справляется, то почему бы и нет? Но я, например, не смогла бы.

— Какие у вас планы на будущее?

— Хочу преподавать. Не знаю, как у меня это получится, но хочу попытаться делать это в Белгороде. В Москве, конечно, интересно. Я училась тут "на социальной основе". У меня была отдельная комната со всеми удобствами. Жила здесь самостоятельно, без опеки со стороны родителей, я к этому привыкла, и мне хочется так же продолжать жить дальше. А с другой стороны, оставаться в Москве как-то сложно. Поеду в Белгород, а там посмотрим. Еще могу сказать, что мое предназначение — именно исследовательская деятельность. Мне нравится изучать первоисточники, работать с ними, анализировать.

— Тогда надо думать о докторской.

— Это как Бог даст, хотя идеи есть.

— Много ли у вас знакомых в аспирантуре, аспирантов других вузов?

— У меня очень много знакомых среди аспирантов Вышки, с аспирантами из других учебных заведений я не знакома. Сравнивать процессы учебы в аспирантуре мне сложно, но если говорить об уровне обучения, то на нашей кафедре он достаточно высокий. Наши преподаватели относятся к нему серьезно. Поверьте, это не лесть. Это признаю не только я.

— Какие у вас впечатления от защиты диссертации?

— Мой научный руководитель сказал о себе так: когда защитился, ничего не мог на следующий день вспомнить — от страха. Я могу сказать то же самое. Не то чтобы не могла ничего вспомнить, но прежде всего помню ужас, жуткий страх. То, что написала, — это полдела, а самое главное — надо идти, защищать, отстаивать то, что ты написала. Но защита прошла неплохо. Когда зашла в зал, стала выступать, посмотрела — очень добрые лица вокруг, и я стала успокаиваться. Потихоньку все нормализовалось.

— Что самое страшное в защите?

— Это сам страх. Если с ним невозможно справиться, он парализует. Я присутствовала на нескольких защитах и, думаю, что другие аспиранты вели себя намного достойнее, чем я.

— Как вам кажется, может ли молодой исследователь сказать что-то новое в науке? Или это просто формальное требование?

— Это — реальная вещь. Если вы работаете честно, проводите исследовательскую деятельность, обязательно найдете что-то новое в своей теме, то, что раньше не увидели другие. Вы все равно увидите картину по-своему.

— Как вы думаете, данные исследований вашей диссертации могут найти какое-то применение?

— Скорее в преподавательской деятельности. Если кто-то изучает историю финансового права, историю налогообложения, историю налогового законодательства. Можно из опыта нэповского периода что-то применить и в наше время.

— А что из полученного в Вышке — знания, дружеские отношения, контакты, — на ваш взгляд, сейчас пригодится больше всего ?

— Мне действительно пригодились знания, которые я получила во время обучения. Дружеские контакты — тоже. Было интересно общаться, в том числе, и со студентами, и с аспирантами. Мне стало легче "наводить мосты" с посторонними людьми. Анализ источников, регулирующих отношения и нормативно-правовые акты, связанные с людьми с ограниченными возможностями, навел меня на мысль, что эти нормы, эти правила создают коррупцию в сфере социальной защиты. Я об этом написала в администрацию президента. Самое интересное, как мне ответили: отпиской — ваше письмо переслали в министерство здравоохранения и социального развития. Недавно мне позвонил папа, сказал, что пришло письмо из этого министерства, но он не стал его читать. Приеду — сама прочту. Мне очень интересно, что они ответили, но предполагаю, что это очередная отписка. Даже сидя дома, я могу себя теперь реализовывать, изучая какой-то нормативно-правовой акт, находя в нем какие-то ошибки, уже это интересно.

— Какой бы вы хотели видеть ВШЭ через пять лет?

— Неоспоримо, что профессиональный уровень обучения в Вышке достаточно высокий. Но хотела бы пожелать, чтобы он стал еще выше. Жизнь не стоит на месте, все развивается, и Вышка тоже должна развиваться. Застой не нужен никому.

— Что бы вы пожелали аспирантам Вышки?

— Каждый решает сам для себя, учиться или не учиться в аспирантуре, но все равно, считаю, аспирантам необходимо активно помогать в процессе обучения. Помогать так, чтобы человек с головой, человек, который понимает, что может оставить какой-то след в науке, не уходил из аспирантуры. Может быть, материально нужно стимулировать, не только грантами, а хотя бы повышением стипендий, но это забота нашего правительства.

— Вы думаете, что это одна из серьезных причин того, что люди не продолжают учебу?

— Скажем так: это одна из причин, почему люди предпочитают, учась в очной аспирантуре, совмещать учебу с работой. Потому что человеку надо кушать, а на полторы тысячи аспирантской стипендии сейчас не проживешь. Поэтому я считаю, что должна быть материальная поддержка, и не только со стороны Вышки, но также и со стороны правительства. Вообще науку надо поддерживать, и как можно лучше.

— С вашей точки зрения, сколько и чего вам нужно для счастья?

— Для счастья человеку нужно много. А мне нужно просто, чтобы я чувствовала себя реализованной, чтобы я чувствовала, что не зря живу.

— Вы счастливый человек?

— Не совсем, но почти.

— Что осталось для преодоления этого "почти" — поехать преподавать в Белгород?

— Да, поехать, устроиться на работу и работать.

— Вы уже узнавали, куда можно будет пойти?

— У меня есть кое-какие задумки, есть куда пойти. Прежде всего буду требовать работу, а не просить. Когда просишь, чаще всего ничего не дают. А когда культурно требуешь…

— Это как?

— Когда уверенно, с требовательностью в голосе говоришь — помогите! — тогда помощь оказывается быстрее. Мне очень часто приходилось пользоваться разным общественным транспортом, и когда просто подходишь к сидящему молодому человеку, который делает вид, что спит, будишь его и говоришь в культурной форме, но тоном, не терпящим возражений: "Молодой человек, уступите место!" — тогда уступает моментально. Вот это меня поражает больше всего — когда просишь, чаще всего сталкиваешься с агрессией или насмешкой.

— По английской пословице: "Блеяние ягненка возбуждает тигра"?

— Наверное, человек чувствует, что тот, кто требует, уважает себя, и поэтому к нему возникает уважение. Я на это реагирую так остро просто потому, что родилась и жила совсем в другом мире, в Азербайджане, в Баку. Это был очень теплый город, теплый не только по климату, но и человеческим отношениям. Там до войны, до того, как люди стали превращаться в зверей, были нормальные светлые горожане, которые активно во всем помогали. С особым уважением там относились к трем категориям людей — пожилым, беременным женщинам и инвалидам, то есть лицам с физическими недостатками и трудностями. Заходит в транспорт бабушка, немедленно несколько ребят встают и уступают место. Я к этому привыкла и по себе знаю — сразу несколько человек вставали и уступали место, чуть ли не на руках в транспорт заносили. А когда приехала в Россию, столкнулась с хамством. Я русская и имею право говорить об этом откровенно. Только сейчас очень медленно, постепенно начинает повышаться культурный уровень. Дело не в том, чтобы тигр перестал испытывать желание съесть ягненка. Дело в том, что мы-то — люди. А учтивость, которая, как известно, стоит дешево, а ценится дорого, — это по большому счету часть системы нашей общественной безопасности. Учтивость выгодна всем и, кстати, налогом не облагается.

Вера Пешкова, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ

Автореферат диссертации Инны Сиботиной "Налоговое законодательство и налоговая политика в годы НЭПа (1921—1930 гг.)"